Описана масса типовых случаев тупого перевода неопытного и неподготовленного личного состава на фарш, а-ля Мариуполь или Грозный.

Тем временем мужское население ЛНР, не сбежавшее в РФ перед началом большой драки, и не угробленное ещё в таких вот боях, начинает стремительно заканчиваться. Хоть сколько-нибудь подготовленных людей, за редким исключением, уже положили. Потом положили резервистов и добровольцев. Сейчас ловят по базарам и другим публичным местам тех, кого не поймали раньше. Ходят по дворам частного сектора в поисках мужиков.

Судьба среднего мобилизованного в ЛНР примерно такова. Сдать все свои личные вещи, получив вместо одежды по сезону летнюю форму и вместо удобной своей личной обуви по сезону 42-го размера - кирзовые сапоги 44-го размера. Извини, чувак, у Родины есть 44-й и немного 43-го размера, 42-го нет. Стальных касок вроде тоже уже нет, поэтому получить один автомат и, минуя старательно высмеиваемую всеми российскими блоггерами-белобилетниками стадию "деревянных автоматов", то есть первичного обучения, оказаться на передовой. Сбить ноги и простудиться в первую же ночёвку. Далее возможны варианты.

Многих это удивляет. Мол, как же так, неужели руководство не знает? Руководство не просто знает, оно этим руководит. Старательно скрывая пиздец на местах от вышестоящего руководства. Ну потому что иначе придётся самим из руководства стать простым пехотинцем.

Объясняю, как это работает. Генералам и штабам "надо что-то докладывать наверх". А то начинается заёбывание сверху-вниз на тему "вы там бездельничаете". Соответственно, начинается "идите, там никого нет". Люди идут, гибнут, получают ранения. И вот оно! Теперь есть что доложить! Мол, попытались атаковать, потери такие-то, отступили на исходные. И, когда такое поведение становится базовым для руководящих органов, начинается старая-добрая история о том, что война у нас "без потерь не бывает" и эффективность того или иного руководящего органа, штаба или командира, в военных действиях измеряется количеством потерь, понесённых войсками под его руководством. Чем больше потерь - тем более заебатый перед нами варлорд.

Ни один военкор из тех, что сейчас делают себе очередные ступеньки карьер на этой войне, вам этого не покажет и не расскажет, не для того их в обозе таскают. Может быть, что-то получится у Макса Фадеева, который снимал в Мариуполе (Тут стоит напомнить что "Призраки. Солдаты забытой войны" три года снимались Максимом Фадеевым и Сергеем Белоусом ПОДПОЛЬНО.)

На нашем участке тоже продолжаются бои, но постоянное наличие в воздухе наших квадриков и непрерывная цифровая закрытая связь как у пехоты на поле боя между собой, так и с артиллерией и с расчётами БПЛА, придаёт им совершенно иной характер. Сначала артой, корректируемой с земли и с воздуха, стирается в пыль всё, что уже замечено - позиции, огневые точки противника. Только потом выдвигается вперёд пехота, сопровождаемая квадрокоптером. Как только пехота сталкивается с сопротивлением или с контратакой - открывается артиллерийский и миномётный огонь, корректируемый и с земли, и с воздуха. И вот тут уже стонут укропы. Да, естественно, они сопротивляются, они бьют артиллерией в ответ, насыпают "Градами", но против опытных людей это особо страшного эффекта не имеет.

А разгадка проста. Наши 7 лет стояли, пожалуй, на самом напряжённом участке фронта в ЛНР. Семь лет вместо смотров, парадов, полигонов и покраски травы у них ежедневно уже была реальная война. Не без недостатков, не без каких-то косяков локальных, но они всё-таки это всё умеют.

И да, разумеется, очень сказывается общественная поддержка, в том числе через КЦПН. Квадрокоптеры, куча вещей по связи - всё это просто не появилось бы у нас и у наших соседей без постоянной поддержки нашего дела неравнодушными людьми.

Типичное лично моё занятие последних недель - срочный-срочный ремонт очередного нашего или трофейного квадрокоптера, или сборка одного рабочего из двух. С чётким осознанием того факта, что завтра во время атаки потери без этого квадрика в воздухе будут совсем другими, нежели с ним.